Разбирая фотографии в своей неизменной папочке с хламом, наткнулась, значится, на нашу поездку в Питер. И мою душу обуяла такая боль, что не словом сказать, не пером описать.
Перед глазами так и стоит прекрасный вид Петергофа, открытие фонтанов. Я затерялась где-то среди группы англичан и услышала много интересного, когда что реставрировалось, где что поменялось, что слышалось, что виделось, в общем, все с энтузиазмом ведущих BBC о Петергофе. И поговорить с ними приятно было, и посмотреть на них радостно. Но случилось так, что мне пришлось вернуться к нашей группе. И чем ближе я к ним подходила, тем печальнее мне становилось. Носки под сланцы, шорты, незастегнутые рубашки, выпускающие лоснящиеся потом телеса раскормленных мужчин, и разговоры о том, как бы поскорее уйти и где что можно купить.
К слову, «что купить». В последний день, возвращаясь в автобус, мы имели «удовольствие» обозревать покупки наших туристов. Водка, сигареты, водка, водка, водка, пиво, водка. Подобные арсенал на фоне наших стопок книг, пледов и раритетных подстаканников выглядел, безусловно, очень серьезно. И я бы, наверно, всплакнула подобно Гераклиту на картине Тербрюггена, если бы все эти трофеи не начали распивать прямо на месте, если бы отдельные обладатели богатого лексикона, по счастливой случайности расположенные в паре рядов от нас, не начали причитать, возмущаться и комментировать каждый услышанный звук. Так что я была слишком занята стараниями не слышать, не видеть и не говорить всю дорогу до дома.
И теперь я бы рада это все забыть, но как-то не получается.
И хотя мне нравится архитектура, климат, отдельные улочки и музеи. Но Питер - это город, по которому я не скучаю.
Перед глазами так и стоит прекрасный вид Петергофа, открытие фонтанов. Я затерялась где-то среди группы англичан и услышала много интересного, когда что реставрировалось, где что поменялось, что слышалось, что виделось, в общем, все с энтузиазмом ведущих BBC о Петергофе. И поговорить с ними приятно было, и посмотреть на них радостно. Но случилось так, что мне пришлось вернуться к нашей группе. И чем ближе я к ним подходила, тем печальнее мне становилось. Носки под сланцы, шорты, незастегнутые рубашки, выпускающие лоснящиеся потом телеса раскормленных мужчин, и разговоры о том, как бы поскорее уйти и где что можно купить.
К слову, «что купить». В последний день, возвращаясь в автобус, мы имели «удовольствие» обозревать покупки наших туристов. Водка, сигареты, водка, водка, водка, пиво, водка. Подобные арсенал на фоне наших стопок книг, пледов и раритетных подстаканников выглядел, безусловно, очень серьезно. И я бы, наверно, всплакнула подобно Гераклиту на картине Тербрюггена, если бы все эти трофеи не начали распивать прямо на месте, если бы отдельные обладатели богатого лексикона, по счастливой случайности расположенные в паре рядов от нас, не начали причитать, возмущаться и комментировать каждый услышанный звук. Так что я была слишком занята стараниями не слышать, не видеть и не говорить всю дорогу до дома.
И теперь я бы рада это все забыть, но как-то не получается.
И хотя мне нравится архитектура, климат, отдельные улочки и музеи. Но Питер - это город, по которому я не скучаю.
